Теперь она иногда улыбалась ослепительной улыбкой, которая никогда не ускользала от внимания Лорен, потому что ее слишком давно не было.

Анна покраснела от теплого оценивающего взгляда Лорен. Лорен смотрела на нее не так, как это делали мужчины. Она не чувствовала, будто ее оценивают, как картину на продажу, или как вино перед распитием.

Взгляд Лорен был ценящий, близкий и уважительный. Впервые Анна заметила, как женщина так на нее смотрит. Смотрела бы на нее так Грэм, если бы могла видеть? Она вдруг вспомнила, как Грэм прикасалась к ее лицу после того, как они занимались любовью, глядя на нее так, как она могла.

Анна понялла особенность взгляда Лорен, потому что почувствовала его так, как чувствовала руки Грэм на своей коже. Ей стало так больно, что она закрыла глаза, задыхаясь.

"В чем дело?" – озабоченно спросила Лорен.

"Голова разболелась," – сказала Анна с улыбкой. – "Кажется, я пропустила обед, и это дает о себе знать".

"Компания угощает ужином", – сказала Лорен, будто бы не была ее владелицей. – "Давай им насладимся".

Она не поверила в оправдание про головную боль. Она и раньше видела, как это происходило с Анной. Когда из-за каких-то слов или жестов она вдруг становилась бледной и начинала дрожать. Что-то причиняло ей сильную боль, и Лорен догадывалась, что она прилагает немало усилий, чтобы скрывать это.

Страдания Анны задели потайные струны души Лорен. Она наблюдала, как на протяжении нескольких месяцев молодая женщина пытается справиться с болью.

"Ну же," – сказала она, слегка прикасаясь к руке Анны. – "Позволь мне купить тебе выпить".

Анна заставила себя расслабиться, желая хоть не надолго обо всем забыть. Она решила попытаться насладиться вечером, и не успела заметить, как оказалась с Лорен за уютным столиком, распивая очень хорошее вино.

По предложению Лорен они не стали говорить о делах, пока ждали аперитивы, и к тому времени, когда принесли еду, вели светскую беседу.

Анне было легко общаться с Лорен. У нее были разнообразные интересы помимо работы, и благодаря своему энтузиазму она умела воплощать в жизнь всевозможные идеи. Она была умна, добра и очаровательна. Впервые за несколько месяцев Анна смогла отстраниться от отчаяния, которое теперь казалось неразрывным с ее жизнью. Она была благодарна за эту возможность.

"Анна," – сказала Лорен, подливая ей вино, – "ты прекрасно работаешь, я рада, что ты с нами. Надеюсь, ты останешься с нами надолго. У тебя будет много возможностей продвижения по службе".

Анна удивленно посмотрела на нее. Она не ожидала, что Лорен заметит ее работу, и тем более – оценит. Ей было приятно, и она об этом сказала.

Лорен кивнула, ее лицо смягчилось. Она потеребила соломинку, затем со вздохом положила ее на стол.

"Не существует простого способа сказать об этом, по крайней мере, мне он неизвестен", – сказала она наконец. – "Но я хочу, чтобы ты знала, что это не имеет никакого отношения к работе, и никогда не будет иметь. Неважно, что ты мне скажешь, твоя работа в фирме основана только на твоем профессионализме".

Анна посмотрела на нее с удивлением. – "Я понятия не имею, о чем ты говоришь", – сказала она.

Лорен покраснела и тихо засмеялась. – "Конечно, я же ничего не сказала!"

Она слегка наклонилась вперед, ее серые глаза сосредоточились на Анне.

"Анна, я считаю тебя очень привлекательной женщиной, и ты мне нравишься. Я была бы рада проводить с тобой больше времени. Как с женщиной".

Анна уставилась на нее, лишившись дара речи. Лорен была очень привлекательна – умна, изысканна, физически красива, и Анне с ней было очень приятно. И часть ее хотела эту женщину, чтобы забыть Грэм Ярдли.

Лорен молча ждала, затем мягко спросила: – "Я ошиблась в тебе? Если так, я прошу прощения".

Анна прочистила горло и ответила: – "Нет, ты не ошиблась. То есть, да, я лесбиянка".

Лорен кивнула. – "Я никогда раньше не приглашала никуда своих сотрудников. Я серьезно, Анна, не думай, что это как-то повлияет на твою работу. Пожалуйста!"

Анна собралась с мыслями. – "Я и не думаю, я тебе верю".

Она посмотрела на женщину напротив, представляя ее прикосновения, ее поцелуи. Она восхищалась и уважала Лорен, и теперь понимала, что она ей еще и нравится. Она задумалась о том, смогла бы она заниматься с Лорен любовью, было бы ей это приятно, и сможет ли это хоть ненадолго стереть память о Грэм.

Она очень хотела обрести облегчение от этой бесконечной пытки, но она совершенно точно знала, что не сможет отдать Лорен свое сердце. Оно больше ей не принадлежало. Оно пренадлежало Грэм, целиком и полностью, и так будет всегда.

Она безнадежно посмотрела на Лорен.

"Дело в том, что… просто… Я не могу, Лорен, прости".

Лорен показалось, она увидела в ее глазах слезы.

"Все в порядке," – мягко сказала она. – "Я не хотела тебя расстроить".

Анна покачала головой, быстро вытирая слезы со щек. – "Ты не расстроила, это лучший вечер за много месяцев. И если бы все было иначе…"

Лорен поспешила ее перебить: – "Я не хочу ничему мешать, если ты уже с кем-то встречаешься. Но ты никогда ни о ком не упоминала".

"Нет," – ответила Анна, боль в ее голосе было невозможно скрыть. – "Я ни с кем не встречаюсь".

"Но?" – аккуратно спросила Лорен.

Взгляд Анны был полон страдания.

"Но есть человек, которого я люблю, очень сильно, и который, видимо, не любит меня. Но это не мешает мне любить".

Лорен посмотрела на нее сочувственно: – "Нет, не мешает. Возможно, время поможет. Я чудесно провела вечер. И с удовольствием повторила бы. Я благодарна тебе за честность, Анна, и если ты передумаешь, я буду считать, что мне повезло. Друзья?"

Анна робко улыбнулась. – "Друг мне не помешает. Спасибо, Лорен".

Глава 18

Время шло, и Лорен доказала, что говорила серьезно. Каждую неделю она приглашала Анну в театр или на ужин. Единственным место, куда Анна отказывалась идти, были концерты симфонических оркестров. Она не могла слушать музыку, которая напоминала ей о Грэм, и мысль о концертном зале вызывала у нее боль. В ее представлении сцена принадлежала Грэм, в ее памяти было столько таких картинок. Помня первую реакцию Анны на приглашение на концерт, Лорен больше не предлагала.

Анне нравилось проводить время вместе, и она очень ценила их отношения. Она не говорила о прошлом, и Лорен ее не спрашивала. На прощание Лорен нежно целовала ее в щеку. От внимания Анны не ускользнуло, что иногда Лорен смотрит на нее с вопросом во взгляде. Но Анна никогда не чувствовала давления с ее стороны. Анна надеялась, что Лорен так же дорожит их дружбой, как и она.

Как-то раз утром на ее столе зазвонил телефон. Это была Лорен.

"Можешь зайти ко мне в кабинет?"

"Сейчас", – ответила Анна, сворачивая план, над которым она работала.

Когда Анна вошла, Лорен пригласила ее сесть за большой чертежный стол, расположенный перед чередой окон, выходящих на Бостонский парк. К столу был приколот план. Она была взволнована.

"Работы у Рэндальфа продвигаются прекрасно. На прошлой неделе написали в "Таймс" об этом довольно лестные отзывы. Мы справились. Думаю, пришло время предложить тебе повышение, о котором мы говорили. Я бы хотела, чтобы ты работала в Ярдли. Это одно из самых старых имений в этой местности, и оно будет очень узнаваемым в наших проспектах. Ты хорошо знаешь Ярдли, также ты хорошо разбираешься в ландшафтной реставрации, я бы хотела, чтобы ты курировала этот проект. Нам будут нужны детальные планы и фотодокументация. До того времени ты можешь отложить все остальные проекты".

Анна стояла, как вкопанная, пока Лорен смотрела на нее в ожидании.